Неточные совпадения
Хозяин мирно почивает; он не проснулся, когда посланная от барыни Парашка
будить к чаю, после троекратного тщетного зова, потолкала спящего хотя женскими, но довольно жесткими кулаками в ребра; даже когда слуга в деревенских сапогах, на солидных подошвах, с гвоздями, трижды входил и выходил, потрясая половицы.
Застав
хозяина спящим, Флегонт Михайлыч, по своей деликатности, вероятно бы, в обыкновенном случае ушел домой, но на этот раз начал
будить Лебедева, и нужно было несколько сильных толчков, чтоб прервать богатырский сон зверолова; наконец, он пошевелился, приподнялся, открыл налившиеся кровью глаза, протер их и, узнав приятеля, произнес...
По утрам кухарка, женщина больная и сердитая,
будила меня на час раньше, чем его; я чистил обувь и платье
хозяев, приказчика, Саши, ставил самовар, приносил дров для всех печей, чистил судки для обеда. Придя в магазин, подметал пол, стирал пыль, готовил чай, разносил покупателям товар, ходил домой за обедом; мою должность у двери в это время исполнял Саша и, находя, что это унижает его достоинство, ругал меня...
Обедали в маленькой, полутёмной комнате, тесно заставленной разной мебелью; на одной стене висела красная картина, изображавшая пожар, — огонь был написан ярко, широкими полосами, и растекался в раме, точно кровь.
Хозяева говорили вполголоса — казалось, в доме спит кто-то строгий и они боятся
разбудить его.
Я тихо оделся и, стараясь не
разбудить своего
хозяина, спустился в общий зал, где потребовал крепкого чая и письменные принадлежности.
— Так это он! — вскричал купец, и все взоры обратились невольно на пустой угол. Несколько минут продолжалось мертвое молчание, потом все пришло в движение на постоялом дворе. Алексей хотел
разбудить своего господина, но Кирша шепнул ему что-то на ухо, и он успокоился. Купец и его работники едва дышали от страха; земский дрожал; стрелец посматривал молча на свою саблю; но
хозяин и хозяйка казались совершенно спокойными.
(Войницкому.) Ты один здесь? Дам нет? (Подбоченясь, тихо поет.) «Ходи, хата, ходи, печь,
хозяину негде лечь…» А меня гроза
разбудила. Важный дождик. Который теперь час?
…В дождливые ночи осени на крыше, под окном, рождались дробные звуки, мешая спать,
будя в сердце тревогу. В одну из таких ночей он услышал злой крик
хозяина...
Вскоре после этой неудачной попытки подойти к человеку, ночью, его
разбудили голоса в комнате
хозяина. Он прислушался — там была Раиса. Ему захотелось убедить себя в этом, он тихо встал, подошёл к плотно закрытой двери и приложил глаз к замочной скважине.
Хозяин и гость, не
будя никого семейных, сели вдвоем за ранний чай, и Бенни с веселым смехом начал рассказывать историю своего бегства от Ничипоренки; но не успел
хозяин с гостем поговорить и четверти часа, как один из них, взглянув на улицу в окно, увидал у самого стекла перекошенное и дергающееся лицо Ничипоренки.
— Эко заспались как, ну-у! А ты,
хозяин молодой, чего глядишь, не
будишь?
Я возвратился в гостиницу, но, узнав мой голос,
хозяин захлопнул дверь. Ночь я провел на одной из зеленых скамеечек между тополями. Спать мне было тепло, и во сне я видел славу. Но холодный утренник и ощущение голода
разбудили меня довольно рано.
Народу стояло на обоих берегах множество, и все видели, и все восклицали: «ишь ты! поди ж ты!» Словом, «случилось несчастие» невесть отчего. Ребята во всю мочь веслами били, дядя Петр на руле весь в поту, умаялся, а купец на берегу весь бледный, как смерть, стоял да молился, а все не помогло. Барка потонула, а
хозяин только покорностью взял: перекрестился, вздохнул да молвил: «Бог дал, бог и взял —
буди его святая воля».
Товарищ спал, — я
разбудил его. Мы рассказали, как обошли медведя, и велели
хозяину к утру собрать загонщиков-мужиков. Поужинали и легли спать.
Стал их
хозяин будить суковатой козьмодемьянской палкой.
Просыпавшиеся ко всему этому тревожно прислушивались,
будили друг друга, крестились и без противоречий единогласно решили, что причиняемое им сверху беспокойство есть, конечно, не что иное, как проказы какой-нибудь нечистой силы, которая, как всякому православному человеку известно, всегда забирается в новые дома ранее
хозяев и размещается преимущественно на вышках, сеновалах и чердаках, вообще в таких местах, куда не ставят образа.
Шанцер
будил меня. Я ответил, что посплю, пока придет время ехать, пусть он тогда пришлет за мною. Через полчаса я проснулся, освежившийся, бодрый. Вышел на двор. За раскидистыми соснами пылала красная заря, было совсем светло. По пустынным дворам хутора тихо и неслышно ходил старый китаец-хозяин.
— Не ори,
хозяина разбудишь. Какого дьявола!